Сергей Мосиенко: К искусству надо тянуться, как к звездам, я против того, чтобы опускали небосклон

Родился в Латвии. Окончил среднюю школу с золотой медалью на Украине. Женился, взрастил дочь, состоялся и прославился в Новосибирске. Таков синопсис его биографии, полной ярчайших творческих свершений

СОЗНАТЕЛЬНО отказываюсь от прикладного искусствоведения и искусствознания. Разговаривать с человеком как с создателем того, чего до него не существовало, и разговаривать с творцом как с человеком, в простой житейской логике, — это разные вещи. Знаю множество талантливых людей, которые интересны исключительно в творчестве, и не дай Бог заглядывать за горизонт, вникать в их частную жизнь, полную аморальности и того, что я называю до моральностью, в склоки и дрязги, буйство комплексов и нескончаемую амбициозность. Сергей Сергеевич Мосиенко — уникум в том смысле, что при всей его щедрой одаренности он по-чеховски прекрасен и душой, и одеждой, и мыслями, притом далек от самолюбования и от успокоенности. Ценю его глубокую порядочность, отзывчивость, твердость убеждений, титаническую работоспособность. Считаю важным поведать миру, как отдельная личность способна облагородить пространство своим мировосприятием, мироисповеданием. Мосиенко разработал большой ряд фирменных знаков для самых разных организаций и изданий и сам стал эмблемой эпохи, в которую произошло много перемен, но ключевые ценности не поменялись.
      — Сергей Сергеевич, дорогой, прежде всего хочу тебя поздравить с грандиозной выставкой!
      — Спасибо, Ирочка! На самом деле, за то, что моя выставка состоялась, я должен благодарить в первую очередь арт-менеджера отдела художественных проектов ГЦИИ Олесю Додонову, которая упорно уговаривала, убеждала меня организовать большую персональную выставку целых три года.
      — А почему тебя — плодовитого автора — пришлось уговаривать? В чем проблема?
      — Я был внутренне не готов, не испытывал потребности в том, чтобы показывать свои работы... К тому же в моей мастерской никогда не скапливалось достаточного для репрезентативного показа количества графических листов и полотен. Какие-то работы «гуляли» по частным галереям, ездили по региону и за рубеж, а другие быстро продавались. Я, как сапожник без сапог, часто оказываюсь художником без картин, еще и потому, что часто дарю, раздариваю...
      Чтобы собрать выставку, нужна сосредоточенность, это отдельное дело — придумать концепт, наполнение, последовательность показа, его динамику. Всегда чего-то не хватает, в последний момент лихорадочно рисуешь недостающее. Не получается. Перерисовываешь. Выставляться в государственных музеях престижно, а поставлять работы в частные галереи — практично, поскольку именно там их приобретают. Я считаю, что картины не должны висеть персидским ковром и пылиться, они должны работать — вызывать чувства и эмоции, которые я в них вложил. Потому для меня психологически легче отдать полотно в пользование, нежели приберечь для некой гипотетической выставки. Это не вопрос денег, скорее вопрос понимания, потребности в том, что я делаю, у конкретных людей, у сообществ и общества.
      — Итак, спасибо Олесе Додоновой, которая «дожала» тебя, довела до выставки.
      — Ира, назвав экспозицию «Ночь в музее», я хотел поиронизировать над распространившейся международной акцией с таким названием. Почему, зачем люди раз в год должны посещать музеи именно ночью? По-моему, это бред. Ночь в публичном доме, ночь в ночном клубе — это нормально, объяснимо. А в музеях и так царит ночь в моем понимании. Они, как правило, открываются в 11.00 и закрываются в 19.00, в то время, когда все люди заняты, работают. Потому в музеях всегда пусто, они словно сонное царство. Два-три посетителя за день, если не считать дней открытия новых экспозиций.
      — Сережа, ну ты все же несколько преувеличиваешь. У нас в Новосибирске нет ни одного музея, куда бы приходили всего два-три посетителя. Но в целом, да, правда, музейный день подобен ночи, в нем присутствует сонность. Супермаркеты, разумеется, привлекают гораздо большее количество посетителей, нежели музеи. А ты своей выставкой сопротивляешься существующему порядку вещей — в твоей «Ночи в музее» много пищи для ума и много легкоусвояемой яркости, декоративности, игровой увлекательности.
      Меня несколько удивило, что ты посвятил выставку 30-летию своего членства в Союзе художников России. Сегодня модно, принято ставить под сомнение саму необходимость существования творческих союзов. А у тебя, чувствуется, есть потребность в консолидации с коллегами по цеху. Расскажи, пожалуйста, 30 лет назад было сложно вступить в СХ? И почему для тебя это было нужно, важно?
      — Вступить в Союз художников СССР было не просто сложно, а архисложно, тем более для меня, не имеющего специального художественного образования. Как ты знаешь, я окончил машиностроительный факультет НЭТИ. И хотя учился я по индивидуальному плану, скоординированному с учебными планами питерского художественного училища имени Мухиной, защитил экспериментальный диплом по художественному конструированию металлорежущих станков (самого термина «дизайн» еще не существовало, его заменяли определением «техническая эстетика» и другими), мне требовалось самому себе доказать, что я — художник.
      Я учился на вечернем отделении, работая в институте, и защитил диплом досрочно — 22 декабря 1972 года, тогда как все студенты-выпускники защищались в конце весны. Моим научным руководителем был Рюрик Петрович Повилейко, личность выдающаяся, он мне очень много дал, вдохновил на преподавание, вселил веру в мои силы.
      Позже, когда я уже работал в журнале «ЭКО», возглавляемом академиком Аганбегяном, и активно сотрудничал с телевидением в качестве художника-постановщика телефильмов и телеспектаклей, я сделал попытку поступить в Московский полиграфический институт. Показал там свои графические работы, но сам декан меня остановил, разубедил: «Слушай, парень, сколько тебе лет — 25? Ты жизнь любишь? Женщин любишь? Вот и влюбляйся, и радуйся жизни по полной! Зачем тебе тратить молодость — золотое время — на учебу?»
      — Абсолютно резонно сказал. Вообще, НЭТИ — это более чем достойное базовое образование. Еще неизвестно, каким бы ты стал художником, если бы учился в специализированном вузе, где все же неизбежно влияние мастеров, авторитетов, самой среды, навязывающей тенденции и традиции.
      — Ира, бесспорно, НЭТИ дал мне прекрасное образование, научив в первую очередь системному подходу к решению вопросов. Вот почему я почти не делаю отдельных, разрозненных картин, а пишу или рисую серии? Например, библейский цикл или серии по мифологическим сюжетам. Потому что мне надо сначала весь объем материалов, источников изучить, осмыслить, глубоко в тему вникнуть, чтобы потом выразить в аспектах, в своих интерпретациях.
      НЭТИ подружил меня с режиссером Вадимом Суховерховым, с его студенческим театром сатиры, где я много лет оформлял спектакли. Однажды даже удостоился лауреатского звания на всесоюзном фестивале за сценографию к спектаклю «Смерть Тарелкина» Сухова-Кобылина. Кстати, учился я вместе с Александром Таировым. Знаешь его?
      — Знаю, конечно. Таиров регулярно выступает с лекциями о художниках-гениях в ГЦИИ, делает это весьма увлекательно и эмоционально. Отсюда вывод: НЭТИ — колыбель творческой интеллигенции.
      — Расскажу, что требовалось для вступления в Союз художников СССР в 80-е годы, когда я дерзал, предлагая к рассмотрению свои плакаты. Сначала мою кандидатуру утверждали на секции графики. Потом на заседании правления Новосибирского отделения СХ СССР. Затем следовало рассмотрение на секции графики Союза художников РСФСР, далее — на расширенном пленарном заседании, и уже затем те же этапы повторялись на уровне СХ СССР. Но прежде чем подать заявление, ты должен был поучаствовать в уйме городских, областных, зональных и тематических выставок, а лучше — стать лауреатом конкурсов по прославлению КПСС или комсомола.
      — Строительство, составление репутации и сейчас, надо признать, требует определенных усилий. Сегодня процесс протекает не столь кондово, как в эпоху СССР, но в отсутствии стабильности, в бесконечные кризисы людям молодым очень нелегко себя проявить.
      Сложился стереотип, что в эру социализма зверствовала цензура. Ты испытывал давление политизированности, вступая в члены СХ?
      — Да, решето цензуры нас всех и наши работы, конечно, просеивало, но в том было и рациональное, позитивное зерно. Решето не пропускало людей непрофессиональных, все же на поверхности оставались пусть не сплошные гении, но люди, владеющие ремеслом, хорошо обученные, крепкие мастера. Политизированность определенным образом закаляла, заставляла вырабатывать новый эзопов язык. И тогда, в 80-е, при всей бытовой убогости культура была на высоте. Мы тянулись к культуре, к искусству, как к звездам. А сейчас, когда критерии оценок размыты и культура опускается до уровня потребителя-обывателя всеми этими примитивными телесериалами, пошлыми ток-шоу, пропагандой вульгарности, я чувствую себя так, словно над моей головой опустили небосклон.
      — И я вижу, что ты каждый день выходишь на бой с вульгарностью.
      — Я живу, как я в шутку выражаюсь, в условиях военно-полевого лагеря. Рано встаю, уезжаю в мастерскую, поздним вечером возвращаюсь, ужинаю и ложусь спать. Супруга, конечно, недовольна...
      — Твоя супруга, Сережа, вручила мне твой сборник юморесок, частушек и стихотворных миниатюр под названием «Накипело!», который я внимательно прочла, и вот позволю себе тебя процитировать.
      — Не надо!
      — Сам написал — значит, надо. «Как проза жизни надоела! Ну, где же ты, «высокий штиль»? Цинизм мешает счастью, иль подруга-муза постарела? Нет, буду честен: ясен пень, всему виною сука-лень!»
      Меня потрясло, что ты, супер-гипер-мега-трудолюбивый человек, у которого за плечами участие в 350 выставках, много тысяч картин, в том числе более тысячи карикатур, сделанных на злобу дня стремительно для «Новой Сибири», самого себя уличаешь в лени. Тогда куда нам, обычным, перманентным лентяям, деться? Остается сгореть от стыда.
      — Ирина, я пишу всякое разное не потому, что мечу в поэты, а потому, что у меня бессонница. В последнее время довольно рано ложусь спать, а в три часа после полуночи просыпаюсь, и... Писать — единственное тихое занятие, которое никому из домочадцев не мешает, я делаю это почти бессознательно.
      А если всерьез говорить о сатире и юморе, то мне, конечно, ближе острая социальная сатира, нежели развлекательный юмор. Но сатира все меньше и меньше нужна, востребованна сейчас. Согласись, есть разница между Жванецким и Задорновым. Михаила Жванецкого я считаю юмористом высшей пробы, это тонкий юмор, в котором присутствуют все качества хорошей литературы — есть образность, развитие темы, объем мысли. А Михаил Задорнов, талантливый, безусловно, человек, выступает как хохмач, веселит.
      — Я считаю, Задорнов наделен повышенной наблюдательностью, важнейшим для писателя качеством, но эстрадный жанр, обслуживание потребностей публики не предполагает развития на ниве большой литературы. Всегда возникает проблема выбора, он выбрал путь без терний, это то самое опускание небосклона, о котором ты сказал, Сергей. Мне нравится это определение, буду использовать.
      Хочу спросить: возникали ли у тебя неприятности в связи с карикатурами, которые ты публиковал в «Новой Сибири»?
      — Было несколько не то чтобы ссор, стычек, но достаточно неприятных моментов, есть люди, с которыми у меня до сих пор натянутые отношения. Не хочу их называть поименно, чтобы не ворошить обиды...
      Я в действительности меньше всего хотел кого-либо персонально обидеть, уколоть или кому-то погрозить пальцем. Я иллюстрирую первополосные публикации газеты «Новая Сибирь», потому что у меня есть полное согласие с авторами издания. Я выдаю реакцию на конкретные события в юмористическо-критическом ключе. На самом деле, это нормальная, распространенная практика американских и западных газет — использовать рисунки тогда, когда они оказываются красноречивее слов. И на родине Херлуфа Бидструпа, не единственного родоначальника карикатуры, но ярчайшего представителя, к таким рисункам относятся почти как к рекламе. Несколько неприятно становиться персонажем, но отчасти лестно. Да и у нас еще в бытность СССР, когда возникла волна критики в адрес молодого Евгения Евтушенко, Константин Симонов отреагировал стишком: «Нелестный отзыв — не доска почета, однако популярности — до черта!»
      — Аналог тому старая китайская поговорка: «Только дохлую собаку не пинают». И вот на том мне хочется покончить с серьезностями, перейти на лирику.
      — На лирику?
      — Именно на лирику, которая касается самой святой и чистой любви — отцовской. От меня не укрылось, с какой затаенной гордостью ты говорил на открытии выставки, что половину графических работ тебе помогала выполнить дочка Кристиночка, причем в соотношении 50 на 50 процентов. А я думала, что талант не передается по наследству, нет такого гена.
      — Кристина прошла свой долгий путь в поисках профессии. Она училась сначала в медицинском училище, потом окончила Медицинскую академию и ординатуру, поработала хирургом-офтальмологом. Получила вторую специализацию — косметолога. В моей мастерской есть несколько ее картин, написанных маслом. Одна называется «Хронический пиелонефрит», дочка в абстрактной манере изобразила клетки почек, пораженных этим заболеванием. По-моему, сделала это очень выразительно. Я специально никогда не учил ее рисовать, но у Кристины не часто, не постоянно, но возникала потребность выразить то, о чем она думает, чем занимается, в живописи. Или в графике. Разумеется, она всегда приходит ко мне в мастерскую.
      — А тебе общаться с ребенком некогда, потому дочке приходится привлекать к себе внимание рисунками!
      — Дочь, чего уж скрывать, самый дорогой для меня человек. Я очень любил своих родителей, мой отец — военнослужащий, фронтовик, настоящий офицер. Я и жену выбирал самую красивую, умную, чуткую, как моя мама. Кристина родилась от большой любви, мы с супругой всегда уделяли ей повышенное внимание.
      — Сердце мое замирает от таких слов. Сергей Сергеевич, не жалеешь, что у тебя тысячи картин и только одна дочь?
      — Ира, если бы у меня была вторая жизнь, я бы вновь выбрал ровно такую судьбу, профессию художника и счастье любить одну женщину и одну дочь.
     
     

 
По теме
Обвиняемый уже был ранее судим и вышел на свободу 7 марта по УДО Фото: freepik.com Жителя Коченевского района Новосибирской области заключили под стражу за ложные сообщения о минировании отдела полиции.
МВД задержало четырех аферистов, вымогавших деньги у красноярских бизнесменов Фото: НДН.Инфо Полицейские в Красноярском крае задержали четырех аферистов, которые занимались вымогательством у бизнесменов,
Новосибирские полицейские ищут мужчину, оплатившего покупки чужой картой Полина ШЕВЧЕНКО Новосибирские полицейские ищут мужчину, оплатившего покупки чужой картой.
Отцу ребенка сибирячка говорила, что занимается эскортом. Фото: freepik.com В Дзержинском районе Новосибирска сибирячка погасила почти миллионный долг по алиментов ради будущего водительского удостоверения.
В Новосибирской области отчима отправят в больницу за истязание девочки утюгом Никита МАНЬКО Психиатрическая экспертиза помогла отчиму избежать уголовной ответственности.
Прогноз возможных чрезвычайных ситуаций на территории НСО на 29 марта - Город Искитим При составлении прогноза использована информация ФГБУ «Западно-Сибирское УГМС», Верхне-Обского бассейнового водного управления Федерального агентства водных ресурсов, Алтае-Саянский филиал ГС СО РАН,
Город Искитим
Редкую патологию обнаружили у девочки из Новосибирска - более десяти лет потребовалось, чтобы установить диагноз Ребенок не может нормально питаться, твердая пища вызывает боль и кровотечения во рту.
ГТРК Новосибирск
С Сергеем Михалковым – весело! - ЦБС Баганского района Во второй день Недели детской книги в библиотеке состоялась встреча с воспитанниками детского сада «Колокольчик».
ЦБС Баганского района
С новым званием! - Краеведческий музей Поздравляем Риту Анатольевну Полянскую с присвоением звания «Почетный работник культуры» Новосибирской области!
Краеведческий музей
Поезд, идущий в овраге - Газета Ведомости «Собаки» и «Гадкий утёнок» — какие сюрпризы приготовили детям новосибирские театры?
Газета Ведомости