В свою родную Катманду

Историк, путешественник, автор сюрреалистичной книги «Сады Ябоневни», вышедшей год назад в Москве, Василий ЛАБЕЦКИЙ — о том, какая религия ближе всего к науке, и почему непальцы никогда ни о чём не жалеют.

Дела научные

 

— Откуда у вас такое увлечение Востоком?

 

— Оно пошло от родителей. Отец работал в Институте археологии и этнографии СО РАН, интересовался Востоком — древним и современным, постоянно ездил в экспедиции, дома было много книг по этой теме. Когда я ещё не умел читать, отец давал мне полистать книги по тибетскому, монгольскому искусству, и я разглядывал в них картинки. Видимо, интерес к искусству — это у нас семейное.

 

— Когда вы поняли, что хотите пойти по стопам отца?

 

— Мне всегда нравилась история, поэтому я и решил поступить в НГУ. К сожалению, профессия историка сейчас не слишком «крутая», но о полученном образовании я нисколько не жалею. А поскольку вместо школы я заканчивал Высший колледж информатики, то второе высшее получил на факультете информационных технологий. Работаю в области IT, а хобби по-прежнему гуманитарные.

 

— Вы ещё и диссертацию писали…

 

— Да, я поступил в аспирантуру, почти дописал диссертацию, но на защиту мотивации уже не хватило. Провести исследование, написать — это одно дело, а все эти бюрократические формальности — другое. Если бы я был уверен, что за диссертацию потом дадут высокооплачиваемую работу — но тратить время и силы на одном энтузиазме не хотелось. А так — текст есть, может, к старости и защищусь. На его основе делал одно время блог, публиковал серию научно-популярных статей. Была идея попроситься в НГУ вести какой-нибудь спецкурс, чтобы оставаться в теме.

 

— О чём была диссертация?

 

— О русских путешественниках в Восточной Азии со второй половины XIX века до русско-японской войны. Николай Пржевальский, Пётр Козлов, которые преследовали скорее политические, чем научные цели, и другие, более академичные путешественники — всего человек десять.

 

Средневековье в Гималаях

 

— Когда вы сами отправились в первое путешествие?

 

— Началось всё лет в пять, когда мы с отцом стали ездить на Алтай, а поглубже в Азию я впервые поехал только в 2010 году. И сразу надолго. Знакомые пригласили на Пхукет, и там, в Таиланде, я прожил полгода, работая удалённо. Потом поехал в Индию, Непал, вернулся в Таиланд, но в северные районы — а это совсем не то же самое, что туристический юг. Так Юго-Восточная Азия и стала для меня очень близкой.

 

— Чем же она вас так привлекла?

 

— Меня всегда интересовал буддизм, очень нравилась его концепция: с одной стороны, это религия, а с другой — по своей методологии он очень близок к науке. Нет никакой однозначности, много группировок, которые связывает только общая идея. Ещё то ли Ницше, то ли Шопенгауэр говорил, что самая близкая к науке религия — это именно буддизм. А сейчас эту религию пытаются на научной основе изучать нейрофизиологи. Поэтому любая азиатская культура, которая исповедует буддизм, интересна уже сама по себе.

 

— В какую из посещённых стран хотели бы вернуться?

 

— В Непал, его столицу Катманду. Вот в апреле как раз собираемся с ребятами туда поехать. Как-то раз я прожил там полгода, снимая квартиру. Интересно было наблюдать за жизнью, но никому это повторять не советую. Атмосфера Непала — на любителя. Шумный, грязный город, как будто застрявший в Средневековье. А у людей творится в головах такое, что порой думается — уж не инопланетяне ли они?

 

— Что там для европейца самое тяжёлое?

 

— Если кто-то считает, что в Новосибирске некомфортно — очень шумно, плохие дороги, — то может съездить в Непал. Там не просто хаос, там какая-то анархия. Кажется, будто люди сами собрались в одно место, понаставили каких-то лавочек, живут на улицах, жгут костры из мусора. Нет нормальных ПДД — все едут как хотят, сигналят без конца. Электричеством город питают ГЭС на горных реках, а эти реки зимой пересыхают. Поэтому электричество почти не вырабатывается, и в это время года свет дают только на двенадцать часов в сутки. Нормальных супермаркетов нет — всё продаётся прямо на улицах. Алтарей и храмов там больше, чем у нас тех же супермаркетов. Наверное, ближе к старости, когда многие ценности этого мира перестают быть важны, там было бы хорошо.

 

— Как там со связью?

 

— Интернет и мобильная связь хоть плохо, но работают. Интернет при этом дороже нашего. Мне он был нужен для удалённой работы, но, если ехать туда для отдыха — лучше об интернете забыть.

 

— Жизнь в целом дорогая?

 

— По крайней мере до последнего кризиса, когда я там был, всё было дешевле, чем у нас и чем в Таиланде.

 

— Непальцы ещё не жалеют, что девять лет назад променяли монархию на республику?

 

— Есть ощущение, что они вообще ни о чём в жизни не жалеют. Хозяин четырёхэтажного дома, где я снимал этаж как квартиру, — полицейский, когда-то служил миротворцем в войсках НАТО, сам из касты воинов-кшатриев. Про политику мы с ними особо не говорили, но похоже, что изменение государственного строя жизнь вообще не затронула — какая стихия была, такая и осталась.

 

— А что непальцы знают о России?

 

— Немного. Только то, что наша страна намного богаче по сравнению с их. Наверное, что-то слышали про коммунизм — у них и своих компартий много. А ещё их сильно удивлял мой рост — в Новосибирске таким никого не поразишь, а непальцы считали меня очень высоким.

 

— Много там живёт русских?

 

— В Катманду — немного. Туристы из России обычно делятся в Непале на две группы, каждая — со своими узкими интересами. Одни приезжают покорять горы, другие — познавать буддизм и общаться с ламами, как Борис Гребенщиков.

 

— Где ещё были и хотели бы побывать?

 

— Прошлой зимой для разнообразия съездил в Европу — в Париж и Амстердам, посмотрел музей Ван Гога. Европа хороша, там сходится много культурных линий, но там меньше жизни, чем в Азии. Европа отчасти похожа на музей, энергия там более взрослая, а Азия, несмотря на свою древность, вечно молодая. Европа — хорошо структурированный маленький городок, Азия — огромный базар с кучей вкусов и запахов, где невозможно заскучать. Было бы прикольно съездить в Африку, начиная с Севера, например, с Марокко. Собирался ещё в Латинскую Америку, даже начинал учить испанский, но из-за кризиса всё сорвалось. Так что в другой раз.

 

Сны как источник вдохновения

 

— Когда у вас появилась идея написать книгу?

 

— Наверное, давно. Сначала идея показалась очень крутой, но по ходу дела выяснилось, что трудностей много. Сейчас, кажется, пишут все вокруг — больше, чем читают сами. Вот и я высказался таким образом. Хорошо, но я понимаю, что времена меняются и информация структурируется по-другому. Поэтому ставить писательство во главу угла — не уверен, что это хорошая идея.

 

— Вдохновение где черпали?

 

— В детстве я читал те же книги, что и все. С этим у меня связана забавная ситуация: когда переезжал с родительской квартиры, то отцовское собрание книг отдал в библиотеку. Думал, что сейчас и в электронном виде это можно найти. Потом снял квартиру в Академгородке — а там все стены в стеллажах с книгами, и книги почти те же самые, что были у нас. Из писателей мне нравится Томас Элиот, но его лучше читать в оригинале — на русский его очень сложно перевести хорошо.

 

— Ваши «Сады Ябоневни» напоминают записанные сновидения. Сюжеты рассказов, составивших книгу, вам не приходили во сне?

 

— Бывает и такое, когда вдохновение черпаешь в пограничном состоянии сознания — в снах или галлюцинациях. Особенно это хорошо открывается в путешествиях: там реальность истончается, рутина перестаёт довлеть над сознанием и мысли разворачиваются шире.

 

— У главных героев книги, Дани Нараяна и Лары Ратчадемноен, есть реальные прототипы?

 

— Это собирательные образы. Мне казалось, что в основе любой истории обязательно должны быть мужчина и женщина, а дальше уже всё вокруг них и происходит.

 

— Рассказы, вошедшие в книгу, вы писали в Азии или в Новосибирске?

 

— По большей части уже здесь. Это были скорее воспоминания. Когда отпускаешь мысль — она возвращается в милые сердцу места. Ты и сам отдыхаешь мыслями, и тот, кто будет читать книгу, тоже получит немного этого тепла.

 

— Год назад вы говорили в интервью, что новых книг писать не будете. Планы не изменились?

 

— Пока не планирую, но кто знает, что там лет через пять сложится в голове. Пока боюсь делать прогнозы.

 

— С кем из писателей вы хотели бы встретиться и поговорить?

 

— Из наших соотечественников — наверное, с Ольгой Седаковой, поэтессой московского андеграунда. В фейсбуке мы с ней общаемся, но это, конечно, не то. Было бы интересно познакомиться с поэтессой Еленой Шварц, но её уже нет в живых. Из иностранцев — с Уильямом Берроузом, Сэлинджером…

 

— А с чем связана ваша основная работа?

 

— Я работаю в отделе исследований компании, которая делает геоинформационные системы, занимаюсь веб-программированием. Это напоминает шахматы: есть интеллектуальный поиск, есть элемент игры, есть логика. Работать могу и удалённо, но теперь для меня важно, чтобы рядом были люди, была команда. Я уже наездился, теперь для меня важнее стабильность: работать на одном месте и дважды в год выбираться в отпуск.

 

Виталий СОЛОВОВ |  Фото Валерия ПАНОВА

70 71
 
По теме
27 марта 2024 года Новосибирский областной суд рассмотрел материалы уголовного дела по апелляционным жалобам на приговор Калининского районного суда г. Новосибирска от 22 декабря 2023 года,
Житель города Бердска предстанет перед судом по обвинению в убийстве родственника - Следственный комитет фото СУ СК РФ по Новосибирской области Следственным отделом по городу Бердск следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Новосибирской области завершено расследование уголовного дела в отно
Следственный комитет
Делаем всё возможное - ГБУЗ НСО ГНОКБ За два года, в течение которых на базе Новосибирской областной больницы работает детское онкологическое отделение, 11 маленьких пациентов прошли процедуру заместительной почечной терапии - гемодиализ.
ГБУЗ НСО ГНОКБ
Что приносит почтальон - Черепановская ЦБС       28 марта в Городской библиотеке побывали ребята из детского сада «Колокольчик» на завершающем мероприятии "Недели детской книги".
Черепановская ЦБС
Искусство на все времена - Газета Ведомости Выставка Рубенса в художественном музее, спектакль «Три мушкетёра» в «Глобусе», фильм «Летучий голландец» в кинотеатрах города.
Газета Ведомости